Она мечтой во сне придёт,

Не говори любви "прощай"!
Она сама погаснуть может.
А может будто невзначай,
Тебя средь ночи потревожит.
Она влетит к тебе в окно
И молнией ударит в сердце.
Я, знаю, ждёшь ее давно.
И не находишь себе места.
Она мечтой во сне придёт,
И тихо сядет в изголовье.
В бокал тебе - себя нальёт
И выпьешь ты её с любовью.
Она коснётся нежно губ
И опалит тебя дыханьем.
И станут ласки тёплых рук
Безумно нежным испытаньем.
И ты поймёшь, мой дорогой,
Что возраст не играет роли.
И трепет юноши не вдруг,
В виски ударит сладкой болью.
Любовь ты на руки возьмёшь.
И миг блаженства все окупит.
И ты мосты назад сожжёшь.
И скажешь ?Счастье снова будет!..?

Продлись, продлись мой дивный сон,

Не покидай меня, весна,
Грозой и холодом минутным
Меня напрасно не дразни,
Не покидай меня, весна,
Сияй мне ярче с каждым утром,
Продлитесь вы, златые дни!
Продлись, продлись мой дивный сон,
Тебя послало провиденье,
Тебя так долго я ждала,
Ты так прекрасен, дивный сон,
Что я не верю в пробужденье
И лишь тобой душа жива!
Не покидай меня, весна,
Когда так радостно и нежно
Поют ручьи и соловьи,
Не покидай меня, весна,
Не оставляй меня, надежда
На чудо счастья и любви!

Какие странные эти сны...

Сегодня впервые увидела африканский сон.Я бегу к аэродрому,хочу куда-то лететь, передо мной тропинка между двумя озёрами,через которую передо мной ползают крокодилы:))))),но я их не боюсь,перепрыгиваю через них и спешу,спешу....а в итоге и загранпаспорт,и чемодан забыла взять

ГП/ДМ "За свет луны и ветер жизни"

За свет луны и ветер жизни
Небрежно помахивая топором, Хагрид шёл по Хогвартсу.
- Джингл бэллз, джингл бэллз, джингл олл з'вэй! О, вот фан.
Бумс.
- Ит из ту райд ин э ван хос оупен слэй, - уже далеко не так душевно и жизнерадостно довыводил лесничий. - Гарри, ты эт, в порядке?
Парень, только что чудом сохранивший в целостности и сохранности свою голову, несколько дрожащим голосом заверил, что да-да, всё просто чудесно. Иди, Хагрид, иди. И на чаёк зайду, и просто так. Счастливого Рождества, Хагрид.

Проводив взглядом злополучный топор, Гарри покосился на небольшую вмятину на стене. Вмятина была внушительная, сантиметра эдак на два глубиной, и находилась она как раз на уровне его глаз.
- А Тёмный лорд стара-а-ается. - протянул знакомый надменный голос откуда-то сзади. - А тут всё так просто.
- Иди ты, Малфой, - буркнул Гарри не оборачиваясь.
- Странно, что он в Визенгамот не подаёт заявлений, что ты ему с топором изменяя-а-аешь. а, Поттер?
- Иди ты, Малфой, - совсем уж разобижался парень, старательно продолжая рассматривать стену.
- Что, измен не было, только лёгкий флирт?
- Слушай, Малфой. - окончательно вскипел гриффиндорец и развернулся на сто восемьдесят градусов. Слизеринец сидел на подоконнике, забравшись на него с ногами. Отсветы факела смутно выхватывали то белобрысые волосы, то блеск глаз, то аристократически идеальные скулы и лоб. Гарри поймал себя на том, что не помнит, что собирался говорить. - Иди ты, в общем.
- Потрясающий словарный запас, - прокомментировал тот. - Ты прямо-таки достойный конкурент одному нашему большому любителю рождественских песенок.
Взвившись на намёки насчёт великанского происхождения Хагрида, Гарри уже даже открыл рот, чтобы заявить что-нибудь на тему "и ничего он не большой!", но потом вовремя вспомнил предыдущие реплики Малфоя и счёл за лучшее промолчать. Поэтому рот он обратно закрыл.
- И-и-и? - вопросительно протянули с окна.
- Завтра, Малфой. Всё завтра. Я спать хочу, - чистосердечно признался Поттер и ретировался куда подальше.
Настроение и правда было какое-то опустошённо-сонное. С таким лучше сидеть внизу в кресле у камина, лениво слушая препирательства Гермионы и Рона и потягивая что-нибудь горячее, дожидаясь, пока усталость наконец возьмёт своё и получится заснуть хоть на несколько часов. Ругаться в таком состоянии прямо-таки невкусно.
Хогвартс тонул в тишине. Повсюду - под потолком, по углам - прятались глубокие тени. Сегодня у ночного замка была своя, давняя величественная и немного строгая, красота. За это Гарри похождения в потёмках и любил. Каждый раз пустынные коридоры казались другими. Иногда, когда уже после отбоя едва-едва удавалось ускользнуть от Снейпа или Филча, в крови вскипал адреналин. Тогда парень снимал мантию-невидимку, убирал карту и, временами пускаясь в бег, кидался в один из заброшенных переходов, которых так много в Хогвартсе. В такие ночи по стенам плясали причудливые тёмные тени, опасные и завораживающие, а привидения стонали и выли в бесконечной потусторонней тоске. Бывало, камни замка казались тёплыми и родными, - Гарри забирался в какую-нибудь нишу и сидел, обняв руками колени. А вокруг мягко стелилась чернильная мгла, и гриффиндорец ловил себя на том, что ему как никогда спокойно и безопасно.
Сегодня замок чудил. Парень чувствовал, что Хогвартсу что-то не нравится. На Гарри как будто был устремлён чей-то взгляд, укоризненный, суровый даже. Такое и раньше иногда случалось, но за что на него сердились, он так и не научился понимать.
- Звонкие бубенчики, - произнёс парень раскрасневшейся Полной Даме. Та сидела вместе с ещё несколькими ведьмами с других портретов и, судя по всему, уже начинала весело встречать Рождество.
- Да, мой сладкий, - хохоча, подтвердила пароль Дама. Гарри постарался прошмыгнуть в гостиную как можно быстрее, пока подвыпившие ведьмы его ещё как не обозвали. Обычно, если подобное обращение слышал кто из гриффиндорцев, подшучивания потом продолжались как минимум день. В последний раз, когда нахальная стерва-ведьмочка с портрета на третьем этаже обсыпала комплиментами задницу Дина Томаса "в этих чертовски обтягивающих маггловских джинсах", Лаванда с Парвати глупо хихикали весь урок зельеварения, а Гарри на пару с Симусом доставал Дина, строча бедолаге шедевральные образцы слезоточивых любовных писем от коварно соблазнённого портрета. Письма они отправляли самолётиками, один из самолётиков врезался в спину Снейпу и бесславно сгинул в котле Малфоя. Гарри схлопотал отработку, в общем, закончилось всё как всегда.
- Что-то ты сегодня рано, - рассеянно встретила друга Гермиона, уткнувшись в пухлый потрёпанный учебник. Её волосы были уже собраны в косу, и от девушки вкусно пахло клубничным гелем для душа и ещё чем-то. Не удержавшись, Гарри легонько дёрнул светлую косу за хвост - руки просто-таки чесались. Шикнув, староста Гриффиндора сердито перекинула волосы на другое плечо, подальше от парня.
- Я тут чудом выжил, а ты жалуешься, что я рано, - картинно вздохнул Гарри.
- Дружище, - закатила глаза она, - в твоём возрасте пора думать о своём будущем и прекратить заниматься такими глупостями. Сколько можно? Ну что сегодня?
- Моя голова понравилась топору Хагрида с первого взмаха, - хихикнул парень.
- И это видел Малфой, - проницательно глянула на него Гермиона.
- Откуда ты знаешь? - удивился Гарри.
- Ну-у-у. - девушка отвлеклась, чтобы почесать сонно мурлычущего Живоглота за ушком. - Будь это Снейп, ты бы сказал мне что-нибудь самоуничижительное. Он на тебя вообще дурно влияет. Будь это кто другой, я бы получила когда-нибудь потом сухой отчёт по фактам. Если бы тебя вообще никто не видел, ты бы пожелал мне спокойной ночи и пошёл спать, ничего не рассказывая. А такое состояние у тебя только после Малфоя бывает.
- Гермиона, ты меня пугаешь, - почти серьёзно произнёс парень.
Подруга вздохнула и захлопнула книгу. Ответить не успела: на лестнице появился Рон. Заметив, каким взглядом тот посмотрел на Гермиону, Гарри понял, что пора и совесть иметь.
- Спокойной ночи. Я уже спать пойду.
Топая вверх по ступенькам, он слышал тихие голоса друзей.
Вот и отлично. Только бы не ссорились.
Сон был дёрганый. Вместо привычных кошмаров Гарри снился зеркальный лабиринт с бесчисленными поворотами и переходами. Тысячи и тысячи Гарри Поттеров ходили вокруг него - слева, справа, снизу под ногами, сверху по потолку; он задыхался от мучительного чувства, что вот-вот он настоящий потеряется, исчезнет. Подул сквозняк, и Гарри вроде бы проснулся, встал с кровати и закрыл окно. Он увидел своё отражение в стекле - сначала двумерное, размытое, оно вдруг выросло и стало объёмным. "Ты уверен, что ты - настоящий?" - спросили его сзади; в ужасе оторвав взгляд от приближающегося себя, парень обернулся, но там никого не было. Внезапно на его горле сомкнулись холодные руки и начали душить. Гарри хотел закричать, но мог только хрипеть. Нащупав левой рукой толстенную книгу с железными уголками, парень замахнулся на нападающего - своё собственное отражение. Книга попала тому по голове, и противник начал разваливаться на кусочки. Спустя несколько секунд на полу лежали только осколки стекла.
Гарри проснулся рывком, едва не крича от ужаса. Он боялся пошевелиться. Казалось, он всё ещё там - в расплывчатом безумном мире сна. Наконец, набравшись храбрости, он открыл глаза.
Это была не спальня.
Вся постель - усыпана битым стеклом. Вокруг, вместо тёмно-красного с золотом балдахина - каменные стены. Парень дёрнулся было встать с кровати, но безуспешно. Его руки прочно сковывали наручники.
Отчаянно захотелось, чтобы это оказалось продолжением кошмара.
* * *
Но кошмар тянулся и тянулся. Гарри лежал на месте, пялился в темноту и пытался поудобнее устроить сразу же затёкшие руки. Секунды сливались в минуты, минуты становились часами. Он старался не думать ни о чём, потому что было слишком страшно.
* * *
Он уже почти погрузился в полубессознательное состояние, когда в глаза ударил яркий Люмос с чьей-то палочки.
- Свет. - отворачиваясь, прошептал Гарри.
- Смотри на меня! - приказал ему маг.
- Больно.
- Поттер, у тебя проблемы со слухом? На меня смотри, - ледяным тоном продолжил колдун. Голос показался парню знакомым.
- Волан-де-Морт. - хрипло произнёс он. Внутри всё сжалось.
Щурясь от плывущих перед глазами цветных пятен, он вглядывался в фигуру перед собой. Сила. Тёмная, разрушительная, невероятно мощная. В движениях Тёмного Лорда угадывалось что-то звериное, что бывает только у хищников. Ещё человеком Том Риддл умел так посмотреть, что каждый невольно чувствовал холодный коготок страха, ползущий по позвоночнику. Со временем он научился вызывать непреодолимую панику, - в его глазах стояли смерти сотен загубленных жертв. И лёгкость, с которой он убивал, напоминала неторопливый ход очереди: "Следующий".
- Освободите ему руки, - приказал Лорд. Двое Пожирателей в масках вынырнули из темноты, разомкнули наручники и с поклоном исчезли. - Встань.
Никогда раньше Гарри не чувствовал себя так беспомощно. Его сильно шатало. Палочки не было, и он не мог ничего сделать.
- Не передумал?
- О чём ты? - недоумённо поднял голову гриффиндорец. Змеиное лицо Волан-де-Морта исказилось гримасой ненависти.
- Поклонись.
- Не буду, - даже не думая, отозвался парень.
- Круцио.
Каждый нерв обожгла короткая вспышка боли.
- Кланяйся, - ровно повторил приказ Волан-де-Морт.
- Не буду, - упрямо прошептал Гарри.
- Круцио.
Мышцы сводило судорогой, но парень сумел выстоять на ногах. К концу заклятия он, задыхаясь, хватал воздух ртом.
- Всего один поклон, Гарри Поттер, - говорил Тёмный Лорд и снова и снова накладывал пыточное проклятие. Он не использовал то заклинание, которое заставило Гарри согнуться перед дуэлью на кладбище на четвёртом курсе. Но то, что он делал, было гораздо хуже. Он ломал Гарри, как жестокие дети ломают нелюбимые игрушки, методично накладывал одно Круцио вслед за другим. Раза два Поттер терял сознание, а может, и не два; но он очень быстро приходил в себя от боли.
* * *
Он снова очнулся - на этот раз стоя на коленях, склонив голову.
- Глупое животное. Это же так просто - поклониться, - презрительно выплюнул Волан-де-Морт. Гарри почувствовал у себя на шее прикосновение чего-то железного, но было уже всё равно. - Хвост, доставь его в клетку.
* * *
Гарри понимал, что скоро сойдёт с ума. Ему постоянно снились кошмары, которые продолжались и наяву. Тёмный Лорд мог прийти в любое время суток и развлекаться, как душа пожелает.
* * *
Среди сотен безликих Пожирателей был один, который частенько заходил к нему, когда Волан-де-Морта не было. Он не снимал маску, а голос Гарри никак не мог распознать. Вроде бы знакомый. Но обычно разговоры были такими тихими, что парень и себя-то мог с трудом расслышать.
- Малыш, ты слышишь, держись. мог бы - всё забрал бы себе, только чтобы тебе не было больно. Спи, я посижу, - он гладил спутанные чёрные волосы, просунув руку сквозь прутья клетки.
Поначалу Гарри боялся Незнакомца Без Имени, отползал подальше, постоянно молчал. Потом иногда говорил "спасибо". А потом как-то сразу стало привычным засыпать, прислонившись к его плечу по другую сторону прутьев.
* * *
- А в окно иногда видно лунный свет, - как-то раз, сам не зная, к чему, сказал Гарри. - Совсем чуть-чуть.
- А солнце? - хрипло спросил Незнакомец.
- Солнце - никогда. Знаешь, я его уже не помню. Вся жизнь как будто позади осталась. Где мы?
- Это место - нигде и никогда.
- Здесь хочется выть.
- Знаю. - Незнакомец сжал пальцами исхудавшую руку Гарри. - Ты только держись. Придумай желание, ради которого захочешь жить, и живи им - каждую минуту.
- Желание умереть подойдёт? - мрачно хмыкнул парень.
Собеседник мотнул головой.
- Домой хочешь? Назад?
- Я уже не помню, куда это. Но я хочу наружу. Там пахнет жизнью. И ветер быстрый. Можно ходить. Мне в детстве нравилось обнимать деревья. Они такие тёплые. А муравьи смешные чем-то.
- Ты выберешься.
- Не знаю. Почаще бы луна светила.
* * *
- Почему он такой? - однажды спросил Гарри у Незнакомца, имея в виду Волан-де-Морта. - Как вообще получилось, что он стал. таким?
Пальцы, только что ласково теребившие его волосы, замерли.
- Я не уверен, что тебе нужно это знать.
- Я правда этого хочу.
- Не очень в таких вещах разбираюсь, слишком уж давно этот ритуал запретили, но. тебе хотелось бы, чтобы в твоей жизни было что-то яркое, чтобы никто не оставался равнодушным, чтобы замечал каждый?
- У меня и так это было, - вздохнул Гарри. - Я не понимал, что во мне особенного, но они всё время ко мне лезли.
- Я не совсем об этом.
- Они всегда обращают внимание на что-то неважное. Как будто это имеет какое-то значение, что я делаю, говорю. Их интересует только ерунда всякая. Вот что для тебя важно?
- Важно? Когда Ты-Знаешь-Кто оставляет тебя в покое и ты можешь лежать у меня на плече - это важно. Когда я впервые за столько времени могу улыбаться - это важно. Когда видно лучик луны - это тоже важно.
- А у них не так, - дёрнул плечом Гарри.
- Точно, - вздохнул Незнакомец.
- Так что там с ритуалом?
- В первую неделю после рождения мать может провести ритуал. Принести в жертву достаточно сильного мага, выжечь на груди у ребёнка одну из семи рун. Думаю, есть ещё какие-то детали, но я их не знаю. Руна стягивает всё, что человеку предназначено, только к себе. Можно выжечь руну силы - легенды хранят предания о людях с мифической мощью, которые деревья выкорчёвывали одной рукой. Или руну власти - и не будет на земле никого, кто не покорился бы такому человеку. Или энергии.
- Волан-де-Морт был одним из таких детей?
- У него на груди я однажды видел руну.
- Смерть?
- Смерть.
* * *
Гарри чувствовал, что скоро ему наступит конец. На нём не осталось уже ни одного живого места. Кожа превратилась в сплошной кровоподтёк, порезы исполосовали всё тело, под ошейником, который нагревался в присутствии Волан-де-Морта, был незаживающий гноящийся ожог. Иногда ему казалось, что Незнакомец еле сдерживал слёзы при виде Гарри.
- Я хочу увидеть твоё лицо.
- Зачем тебе? - с какой-то странной интонацией спросил Незнакомец.
- А почему нет? Пожирателей так много. Я хочу всегда узнавать тебя среди всех.
- Ты узнаешь, малыш.
- Как? - Гарри не хотелось говорить о том, что ему уже мало осталось. Слишком уж Незнакомец всегда верил в него.
- Есть верная примета. где бы мы ни были, мы всегда будем видеть друг друга.
- Я даже не знаю, как ты выглядишь. Какого цвета у тебя глаза?
- Не важно. Спи.
* * *
- Иногда я чувствую себя вещью. Это даже хуже, чем когда он внушает мне, что я - животное. Я тогда не помню даже, как мы говорили про луну, - тихо и без эмоций, как будто о чём-то совершенно банальном, рассказал однажды Гарри. - Остаются только он и я. Точнее, всё чаще - только он.
Незнакомец ничего не ответил, только прижался лбом ко лбу парня. Между ними были прутья клетки и ткань маски.
* * *
Кто-то осторожно тряс его за плечо.
- Проснись, Гарри, ну же!
Кажется, прошло всего минут тридцать-сорок с того времени, как Волан-де-Морт ушёл от своей любимой игрушки.
- Ну Га-а-арри, солнце, ну просыпайся! - уговаривал его Незнакомец.
- Сейчас. - сонно буркнул парень. - Что-то случилось?
- Меня сегодня могут отправить отсюда.
Гриффиндорец подскочил на месте.
- Куда? Это достаточно безопасно?
- Не знаю, если честно, - развёл руками Незнакомец. - Просто. Решил попрощаться.
- Возьми, - Гарри пошарил рукой по полу камеры, нашёл то, что искал, и протянул это сквозь решётку. - Это. ну, девчонки такое иногда плетут. у меня же ничего тут нет, только нитки от одежды. И я из них.
- Браслет? - хмыкнул Незнакомец. И замолчал, вертя в руках кривенький, незамысловатый подарок.
- Всё в порядке? - с волнением спросил парень.
- Ага, - коротко ответил тот. - Ну. я пойду.
И ни единого взгляда на Гарри.
Ни единого прикосновения.
Так. мало.
* * *
А умирать было потом не больно. Раньше Гарри всегда боялся, каково Незнакомцу будет смотреть на это. Теперь же Незнакомец был не здесь, а там, снаружи, где светит луна и ветер пахнет жизнью.
Под безумный хохот Тёмного Лорда сознание медленно гасло.
* * *
- Сонное царство, дрыхнуть долго ещё будем? - грубо принялся кто-то его тормошить. Совсем не так, как Незнакомец - тот осторожно, не толкал, а гладил его по плечу, и тихонько шептал, чтобы Гарри не испугался. первой мыслью Гарри был ужас: неужели снова выжил, снова всё придётся проходить заново, все мучения, пытки?
А затем он раскрыл глаза. Перед ним расплывчато маячила рыжая личность по имени Рональд Уизли.
- Я сплю? - потерянно пробормотал Поттер. - Ты. Рон?
Рыжий закатил глаза и выскользнул за полог.
- Даю тебе тридцать секунд, чтобы прийти в себя, дружище, и идём на праздничный завтрак!
Гарри сел на кровати, шаря по простыне, как слепой. На руках не было ни шрамов, ни порезов. Ткань простыни - такая чистая и свежая на ощупь. ничего не происходило на самом деле. ничего.
Шатаясь, парень встал с кровати, схватил с тумбочки очки и на подгибающихся ногах дошёл до зеркала. Вокруг всё казалось незнакомым, как дом после долгой, очень долгой отлучки.
В зеркале отражался Гарри Поттер - привычный Гарри, с зелёными глазами, чёрными волосами, худощавым телом.
Только на шее еле заметный след на том месте, где был ошейник.
Как пьяный, Гарри принялся кружить по комнате, хватаясь то за одну вещь, то за другую. Наконец он кинулся к окну, прильнул к нему - там было тёмное декабрьское небо, мёл снег, свобода, по-настоящему, свобода.
А на полу хрустели осколки стекла.
* * *
Если друзья что и заподозрили, то все свои предположения они оставили при себе. Гарри же, немного успокоившись, теперь всё думал, существует ли на самом деле Незнакомец. Человек, с которым они всегда видят друг друга? Надо будет осмотреться в Большом зале.
Он молодой - вот и всё, что знал о нём парень.
Дорогу преградили слизеринцы. Малфой, как всегда, презрительно ухмыляясь и растягивая слова, выступил вперёд:
- Вот и наши гриффиндорцы. Судя по времени опоздания, - он многозначительно постучал по запястью, - ночью были так заняты, так заняты.
- Луной любовались, Малфой, - как по наитию выпалил Гарри.
Их взгляды скрестились, в обоих - такая сила, что воздух прямо звенел от напряжения.
- Луны бывает мало, - хрипло выдавил слизеринец. На щеках у него выступил румянец.
- А солнца ночью и вовсе нет, - точно так же хрипло ответил Гарри, не в силах оторвать взгляд от Малфоя.
Шаг навстречу друг другу. Остальные перепугано затихли.
- И это важно, - в один голос проговорили оба.
Малфой судорожно вздохнул, закрывая руками лицо, и Гарри как будто подбросило на месте. Он сам не понял, как оказался вплотную возле слизеринца, как его пальцы успели так быстро схватить кисти бывшего врага - бывшего. он дёрнул рукав мантии парня.
- Нет! - закричал отчаянно Малфой. - Не. не дотрагивайся до меня! - он завёл руки назад, заставляя Гарри подойти ещё ближе.
- Не дотрагивайся, значит, да? - глядя на него снизу вверх, переспросил гриффиндорец. - И с топорами не изменяй?
Бессильно выдохнув, Малфой протянул руки вперёд.
На правом запястье болтался самодельный плетёный браслет из потрёпанных ниток.
- Это ты, - сам себе не веря, прошептал Гарри. - Ты.
Как обезумевший, он прижимал ладони Малфоя к своим губам, целовал их, потом обнял его и просто повис на шее парня, не в силах оторваться, охватывая руками, ногами, чтобы как можно ближе, чтобы никогда-ни-за-что-ни-к-кому не отпускать, и остальное - не важно.
- Ты не знаешь, с кем связываешься, - серьёзно заявил Малфой, с усилием отстраняя Гарри.
- Жуткая перспектива, - согласился тот.
- У меня скверный характер.
- Дурные привычки, - поддакнул Поттер.
- Ужасная семья.
- Вредный факультет.
- Снобизм.
- Нетерпимость к нормальным людям.
- Полное отсутствие. эй! Это уже как-то слишком! - возопил Малфой, наконец замечая, что получается прямо настоящий монстр. - Я только.
- Слушай, Драко, - поёрзал Гарри, всё ещё висящий на слизеринце. - Самокритичность - это, конечно, круто. Но при условии, что ты не будешь ревновать меня к топорам и Хагриду. я могу многое простить. За свет луны.
- И ветер, который пахнет жизнью. - закончил за него Драко.

Выбросить ненужное

Гонка мегабайтов-мегагерцев, зародившаяся стараниями майкрософт в мире персоналок, уверенно внедряется в мир смартфонов. Казалось бы, на борту 256 мегабайтов памяти для установки программ, должно хватить на все мыслимые нужды, да ещё и куча пустого места останется, ан нет.
Во-первых, 100 метров отожраны Windows Mobile для её, виндоус-мобильных целей. Во-вторых, кучи левого софта, который нет никакого желания использовать. В-третьих, программисты для мобильных устройств забыли, как страшный сон, опыт написания компактных, оптимизированных по памяти программ. Пишут так, будто у пользователя сотня гигов диска и пара гигов оперативки с файлом подкачки. А что получается в результате? Месяц использования Omnia II, и свободного места на телефоне уже нет. Значит, нужно чистить.
Сначала самое простое - удалить ненужные программы. Настройки -> основная память -> удалить мессенджеры QIK и Utalk. Разумеется, только в том случае, если вы не собираетесь ими пользоваться. Я не собирался, поэтому удалил.
Второй этап - зачистка памяти. Для этого я воспользовался файловым менеджером Total Commander с установленным плагином WinCE (нужен для блуждания по дебрям файлов в телефоне).
Подключаю телефон к компьютеру, запускаю Total Commander, открываю в нем устройство Windows CE.
Первым делом направляюсь в Application Data. Там нужно зачистить настройки удаленных программ - QIK и Utalk. Затем Opera/Cache - четыре-пять мегабайтов израсходованы на кэш. Осбождаю их. Заодно просматриваю остальные папки на предмет файлов и папок с расширением tmp или именем cache.
Второй этап зачистки - разгрести Program Files. Оказывается, удаление-удалением, а файлы-то от удаленных программ остаются. Дочищаю удаленные программы ручками. Кроме того, некоторым программам, установленным в основую память, самое место на флэшке (Память телефона) - переношу их папки в \Память телефона\Program Files. Переносу подвергаются iGo и кто-то ещё, сейчас уже не помню, в общей сложности удается высвободить более десяти мегабайтов. Внимание - перенос файлов из \Program Files может поломать программы, поэтому нужно обязательно проверить перенесенные программы на работоспособность. Заодно подправить ярлыки в папке \Windows\Главное меню\Программы. Ярлыки - файлы с расширением .lnk - можно редактировать обыкновенным текстовым редактором, это текстовые файлы в кодировке CP1251 (русская однобайтовая кодировка Windows).
За компанию удалил все найденные виджеты Самсунговского интерфейса, так как им не пользуюсь, а в Spb Mobile Shell он не подключаются. Каждый виджет - мегабайт памяти.
Третий этап - зачистка мультимедии. В папках \My Documents есть много "тяжелых" рисунков, а в папке \Music - музыкальные файлы. Переношу все на флэшку. Еще пяток мегабайтов свободного места образовалось.
Теперь приступаю к четвертому этапу - подчистке папки \Windows. Надо сказать, что всяческого барахла в ней предостаточно. Я не претендую на полноту зачистки, но 12,5 мегабайтов вынес без сожалений. Прежде всего, удалил файлы помощи, .htm файлы, за исключением русских и английских. Затем снес mui (настройки интерфейса для разных языков), за исключением русского и английского. Русский интефейс хранится в файлах, заканчивающихся на 419.mui, а английский - на 409.mui. С огромным удивлением обнаруживаю в папке Windows останки удаленных программ в виде cab файлов с многоязычными настройками. Удаляю без жалости.
Подведем итог - высвобождены около пятидесяти мегабайтов основной памяти, при установленном SpbMobileShell и SKTools в основной памяти свободны 70 мегабайтов.