Избранная! (продолжение)

            Люди часто употребляют выражение "Душа болит!". Уверяю вас, мало кто может представить себе, что это такое и как именно она может болеть. Мне теперь это чувство знакомо и я постараюсь описать это состояние как смогу. В моём первоначальном представлении значение этого выражения сходилось к тому, что пережив какой-то определённый неприятный, трагический момент или потерю дорогого человека  в нас  изменялись чувства, становилось неприятно или неудобно от постоянных однородных мыслей, воспоминаний о минулом , где до этого момента , кажется всё было так хорошо и спокойно, и такое состояние организма мы называли болезнью души. И , действительно, хоть мысли появляются в мозгу, но ,такое производилось впечатление, что ноющие от страданий они переносятся в область грудной клетки. Отсюда и обманчивое ощущение, что болит душа, хотя никто с уверенностью не может сказать, где именно в какой части тела она находится, просто люди с давних времён приняли за аксиому, что душа наша расположена где-то в области сердца.
                  Для меня  праздник Троицы был двойным праздником, потому что в этот день  в Храме "Возрождения" я покаялась перед Господом нашим Иисусом Христом в своих многочисленных грехах. Своё состояние души в этот день я хочу выразить в стихах:
                   Великий день!
Сегодня  в Храме я Твоём, Господь!
Средь многих избранных детей твоих.
Идет служенье,и затаив дыханье
Ловлю я с восхищеньем каждый миг.
Великий праздник Троицы сегодня
Когда на Землю Дух сошёл Святой .
Его Господь послал нам как награду
Чтоб в наши души поселить покой.
Служитель Храма  "Библию" читает,
И Бога прославляет в песнопеньях хор
К Отцу Небесному в молитвах обращаясь
Я, как и все,в слезах веду с Ним разговор.
Так хочется мне от грехов отмыться
Корорых у меня не перечесть
И вдруг я слышу рядом дивный голос :
"Покайтесь, коль побуждение в Вас есть!"
Не помню, как упала на колени
Ни слов молитвы, что из сердца исходила
Хотела одного: Отца прощенья!
За все грехи, которые с годами накопила.
Великий Боже! Ты меня услышал!
Грехи мои простил, я это знаю.
Ведь сразу так легко, свободно стало
И мне казалось, будто я летаю.
Мой дорогой Господь! Какое это счастье!
Быть избранной, в семью твою войти!
Меня сестрой все стали звать и поздравляли
С тем, что и  я теперь на истинном пути.
Блажен лишь тот, кто в Господа поверил
Живого Всепрощающего  нас
Нивидимого , но теперь я точно знаю
Что недалёк уж Твоего прихода час.
Благодарю Тебя ,мой Бог, за исцеленье
Моей больной , израненой души
За твою милость, за Любовь и всепрощенье
Отцу и Сыну и Святому Духу  Алиллуйя и Аминь!
           
                Так вот хочу продолжить заданную тему о болезни души. После покаяния я чувствовала себя вновь родившейся. Мне было так легко и свободно, я ничем не была обременена, казалось, что теперь все мои проблемы и заботы остались далеко позади. Только вот курить  я , как ни старалась, не могла бросить. Думала, что если Бог так моментально и безболезненно освободил меня от алкоголя, то и от этой вредной привычки он поможет мне избавиться. Но не тут то было. В молитвах я просила Господа помочь мне, но где-то в затаённых уголках сатана мне нашёптывал: "Всё равно не бросишь !"  Однажды, после служения я пришла домой и как обычно потянулась за сигаретой. И тут меня словно молнией пронзило. Я упала на колени и от всей души, прогоняя сатану кровью Иисуса, стала просить Господа нашего дать мне мысль, как правильно поступить,   что делать, чтоб больше никогда не притронуться к сигарете. Мне самой было тягостно, стыдно и неприятно оттого, что я ,находясь среди верующих порядочных людей ,пропахнув табачным дымом ,издавала неприятный для них запах пепельницы. Помолившись, я поднялась с колен, взяла пачку с сигаретами и пошла к крану с водой. Без всякого сожаления я сунула распечатанную пачку под струю воды и когда сигареты размокли, безжалостно смяла их и выбросила на мусорку.  С курением было покончено. Я теперь точно знала, что больше никогда не закурю. Позвонила своим сёстрам по вере, чтоб сообщить им это радостное и волнующее меня известие. Бог в который раз помог мне .                
             Вот так с Божьей помощью я потихоньку освобождалась от своих грехов в виде  вредных  привычек. У меня ,правда, ещё оставалась ещё любовь к кумиру, но я считала: раз я смогла бросить курить, от кумира отказаться - это плёвое дело.  Я стала больше увлекаться чтением "Библии",  нежели песнями Витаса.  Всё, казалось-бы, в моей жизни  изменилось: я стала другой, жизнь моя стала другой и Господь пребывает со мной и оберегает меня.  Но, прожив большую часть своей жизни в страшных грехах, разве сатана позволит мне вот так просто уйти от него? Конечно же он будет стремиться погубить мою душу. Такая корешиха от него уходит!  И вот как -то после того, как я в "Субботнем вечере"  посмотрела выступление Витаса, я почувствовала, что со мной начинает твориться что-то непонятное. Никаких желаний связаться с ним, поговорить и успокоиться, как это бывало не раз у меня не возникло, а вот состояние такое же, как будто мне этого невыносимо хочется. Внутри меня образовалась пустота, как- будто тело моё заполнено вакуумом, и никакие чувства не могут проникнуть через эту непробиваемую оболочку. Никакие! Кроме ужасной душевной боли! Вот сейчас мне нужно вспомнить все слова, существующие в нашем лексиконе, чтоб правильно передать то, что я всё это время пыталась сделать.  Дать определение :что же такое душевная боль?  Болел ли у вас когда нибудь зуб? Думаю многим знакомо это неприятное болезненное изматывающее ощущение. А теперь представьте, что все зубы у вас заболели одновременно.  И что они находятся не во рту, а в груди. Словно острые когти пронзили мою грудную клетку и впились в самое болезненное место моего тела. Но в то же время это боль не физическая, а какая -то иная. Слёзы градом катились из моих глаз непроизвольно, я не могла уже управлять ни одной мышцей, как бы мне этого ни хотелось. Этот процесс уничтожения ничем невозможно было остановить и он постепенно возрастал во мне и я знала, что погибаю. Но не физическое моё тело, о котором я на тот момент вообще забыла, а то, что живет внутри меня, самое важное и дорогое. Сознание пытается бороться с невидимым врагом, но тоже постепенно угасает. Из последних сил я собрала всю свою волю и приняла единственно правильное решение. Молиться! Встав на колени я стала просить Владыку избавить меня от такого непомерного мучения, которого я раньше никогда не испытывала. после молитвы мне стало немного легче: самую малость. Я только и смогла, что набрать номер телефона своей наставницы и сообщить ей о том, что со мной происходит. Она мне посоветовала молиться снова и снова,потому что это дьявол тянет мою душу на погибель. Она сказала, что  сейчас обзвонит всех наших братьев и сестёр и они все одновременно станут молиться за моё спасение и Господь прогонит от меня сатану. Не знаю сколько времени моя душа находилась в агонии, но постепенно я стала приходить в себя, как человек после наркоза вновь приобретает сознание. Потом мне стало совсем легко, как будто ничего этого и не происходило со мной, или всё это я видела в кошмарном сне. Молитва многих верующих одновременно возымела своё действие. Уже позже я поняла, что на самом деле всё так и было, как говорила мне сестра. Сатана, видя, что я покидаю его и ему не за что зацепиться, чтоб вернуть меня обратно, ухватился за этот последний оставшийся кусочек греха - кумира. Но Господь милостлив и не отдал мою душу на погибель. Преклоняюсь пред Тобой Всевышний! Благодарю тебя за Твою Любовь и Милость! Теперь кумир стал для меня простым человеком, а не божеством, каким я его сделала для себя.

Избранная !(Продолжение)

              Следующее, что показал мне Бог - это был ад! Некоторые люди до сих пор не верят, что после смерти нашего плотского бренного тела останется вечно живая душа, которая переселится либо в рай, либо в ад. Третьего не дано. Я не могу с уверенностью сказать что на самом деле это было: то ли сон, то ли явь? Но то, что я видела, было настолько ужасно, страшно и реально, что простыми словами эти впечатления передать просто невозможно. И тем не менее я постараюсь. Не знаю как я попала в этот огромный мрачный дом, построенный из чёрного камня. В здании было очень темно, но я видела всё словно не глазами, а внутренним чутьём. Перегородками внутри его были толстые металлические решётки , разделяющие как - бы на отдельные комнаты всё это огромное пространство . Высотой они были немногим больше человеческого роста, и кверху заострённые и сделанные ввиде пики. В каждой, так называемой комнате, стояли различные странного вида приспособления и маленькие ,похожие на тюремные нары, топчанчики, из такого же чёрного камня, как и стены здания.  Непреодолимое чувство страха на меня нахлынуло сразу же, как только я оказалась в одной из таких клеток. Хотелось бежать из этого ужасного дома, но никакого даже намёка на присутствие здесь ни то, что двери, даже малюсенькой лазейки наружу не существовало. Убедившись в этом, я решила присесть на топчан, чтобы обдумать дальнейшие свои действия. С виду холодный топчан обжёг меня словно расскалённый утюг, как только я коснулась его мягким местом. Я, корчась от невыносимой боли, пыталась вскочить  с него, но он словно щупальцами обмотал все моё тело и я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Откуда-то появились безобразные существа, свиду похожие на людей, но вместо лиц у них были ужасные маски, а может это вовсе и не маски, а сгнившая, распухшая  и растёкшаяся плоть. Если кто смотрел фильмы ужасов, где показывают зомби, так это примерно то же самое. Тошнотворный запах, исходящий от них,  не позволял нормально дышать. Каждый вдох доставлял мучения и казалось, что я вот-вот задохнусь от этого смрада. Моё тело, и без того страдающее от пылающего огня внутри и снаружи, эти уроды стали протыкать различными острыми предметами, которые, как я заметила, они извлекали из стоящего рядом сооружения, похожего на гинекологическое кресло. Потом они потащили меня , пытаясь уложить на это кресло, при этом продолжая протыкать моё тело спицами, ножами и другими колюще - режущими орудиями.  При этом ни ран, ни крови я на своем теле не видела, а только чувствовала ни с чем несравнимую боль. Неимоверными усилиями я смогла вырваться из рук моих палачей, но бежать было некуда. Тогда я каким -то чудом перепрыгнула через прутья решётки, цепляясь за её острые концы и оказалась в соседней клетке, похожей как две капли воды на ту, из которой мне удалось бежать. Уроды пытались добраться до меня, но ни один из них не мог повторить моего геройского прыжка через преграду. Корча от злобы  ужасные гримассы, они тянули свои корявые руки ко мне через прутья, но я поняла, что на некоторое время нахожусь от них в относительной безопасности. Не успела я прийти в себя от пережитого потрясения, как в моём убежище появились неизвестно откуда новые мучители. Их было всего двое. Выглядели они не столь ужасно, как предыдущие, но их холодящий  и раздирающий душу хохот резко отдавал в ушах  и во всём теле неимоверным чувством безысходности. Они не спешили приближаться ко мне, стояли в двух шагах , жутко смеялись и как- бы наслаждались моими страданиями. Моё тело снова отказывалось повиноваться мне. Я словно вросла в этот каменный пол по самую макушку. Затем один из них, открыв ящик непонятной формы сооружения, извлёк оттуда предмет, внешне похожий на бензопилу, а в руках второго появилась паяльная лампа, извергающая огромное пламя огня. Я обратила внимание, что вместо рук у них были щупальца.  Всё время хихикая, они стали медленно приближаться ко мне. Из последних сил я пыталась сдвинуться с места, чтобы бежать от этих безжалостных полулюдей - полузверей, но у меня было такое ощущение, словно к моим ногам привязаны тяжеленные гири. Все - таки с большим трудом мне удалось медленно приблизиться к решётке. Я забилась в угол и с ужасом ожидала своей неминуемой гибели. Первым ко мне подошёл садист с паяльной лампой и, схатив меня за волосы стал жечь их ею. Я никогда не забуду этого тошнотворного запаха палённых волос и горелой плоти. В этот момент я видела себя как - бы со стороны, будто смотрелась в зеркало. Перекошенное от страха и боли лицо с обгорелыми волосами, которые дымились , обугленная кожа ярко лилового цвета, местами просто чёрная. Меня невозможно было узнать, хотя я точно знала, что это я. И ещё я знала, что сейчас второй слуга cатаны отрежет мне мою изуродованную голову бензопилой. Такого страха и ужаса, которые я испытывала на тот момент, не может испытать ни один человек при жизни. Но тут случилось чудо. Я непонятным образом вырвалась из лап чудовища и протиснувшись  между прутьями клетки бросилась бежать. Моё тело стало поддатливым, словно оно состояло из пластилина или теста, и я силой мысли могла придавать ему нужную форму. Я не бежала, а как бы просачивалась через преграды. Целая толпа уродов гналась за мной, издавая ужасающие звуки и обдавая меня нестерпимым гнилостным запахом. Мне казалось, что эта погоня никогда не кончится и будет продолжаться вечно. Ведь я находилась в замкнутом пространстве из которого, как я уже говорила, выхода нет. Но вдруг, совершенно неожиданно, я очнулось в своей постели насквозь пропитанной холодным потом. Всё мое тело трясло от леденящего холода и оно было покрыто "гусинной кожей", как говорят в народе. Почувствовав огромное облегчение от того, что наконец этот кошмар закончился, я тут же стала молиться. Со слезами исходящими не из глаз, а из самого сердца стала благодарить Господа за то, что Он вытащил меня из этого адского места.  В том, что я была в аду и что именно Отец мой небесный спас меня от погибели, у меня не было никаких сомнений.

Ночь. Компьютер. Интернет.

Ночь. Компьютер. Интернет.
Три часа - а сна всё нет.
Стук по клавишам и ввод.
Из окна в окно проход.
Слово. Фраза. И совет.
Был вопрос - и есть ответ.
ICQ, e-mail, сайт,
Память в сотни гигабайт.
Диалог. Письмо. Рассылка.
Форум. Чат. Запрос. И ссылка.
Слово. Поиск. Сохранить.
Напечатать. Удалить.
Ввод. Запрос. Ответ системы.
Ящик. Список. Файл "Без темы".
На часах четыре? пять?!
В Аське новенький опять.
"-Доброй ночи! Что не спишь?
-Доброй& ночи говоришь?
-На часах уже четыре
-Засиделась в этом мире
-Как она?
- Прости дружок: Спать хочу. за мной должок
-Завтра здесь тебя застану?
-Я не знаю. Врать не стану
-Ладно. Спи. Спокойной ночи!
-Ты пиши, если захочешь.
-Значит, встретимся в сети?
-Точно так. Пора идти.
-До свиданья!"- смайлик - "Всё".
Не в сети. Сигнал идёт.
Отключиться? - Да, сейчас.
На панели пятый час.
Пуск. Работы завершенье.
Завершить работу? - Да.
Подождите. Отключенье.
И смолкают провода.
Мысль. Усталость. Темнота.
Сон под утро. Пустота.
Тишина. Все мысли прочь.
За окном проходит ночь.
Спустя несколько часов.
С окон снимется засов.
Загрузить. Открыть. Свернуть.
Подключить и развернуть.
Windows, Ася, Интернет.
Снова ночь, и сна вновь нет ...

Люк был разбужен от прерывистого, тревожного сна осознанием того, кто был рядом.

Люк был разбужен от прерывистого, тревожного сна осознанием того, кто был рядом.
Он провел ночь в камере заключения, куда накануне притащил его Вэйдер после того, как он сделал свою вторую попытку покинуть мед-центр, спустя только день после первой.
К тому времени, когда Вэйдер прибыл, он уже был вынужден остановиться, штурмовики впереди и позади него, но на сей раз, он добрался намного дальше внутрь корабля. Все еще медленный и тяжело дышащий, все еще слабый, но бодрствующий и достаточно осведомленный, чтобы найти его ориентиры и выяснить где точно он был относительно того куда он должен был добраться - и что еще более важно - как туда добраться. В следующий раз.
Вэйдер прибыл, кипя, шагая к Люку, прислонившемуся слабо к стене для поддержки, хватая его за руку, поворачивая и таща по коридору. У Люка уже не было никакой силы, чтобы сопротивляться - выкрикнуть или вырваться, пока Вейдер полутащил, полувел его в упорном захвате через Разрушитель в сопровождении значительного количества штурмовиков позади, судя по звуку их ботинок. Вся его энергия уходила, чтобы просто остаться на ногах.
Все еще в одних белых медицинских брюках, босой, он был фактически брошен в маленькую, пустую камеру, чьей единственной достойной внимания особенностью был находящийся в центре огромный толстый столб, идущий от пола до потолка. Полупадая в обморок в истощении от принудительного марша, с затуманенным взором и вздымавшейся грудью, он неопределенно знал о технических дроидах, собравшихся вокруг него, когда он рухнул вниз рядом со столбом, изо всех сил пытаясь найти силы, чтобы встать снова.
"Если ты действуешь, как заключенный здесь, ты будешь рассматриваться, как таковой." Наконец обвинил Вейдер в расстройстве и раздражении, обрезающих его слова.
Скрыто Люк задавался вопросом - а что думал Вэйдер о том, кем он был?
Он был солдатом Мятежником, удерживавшимся пленником Империи, и он воспользуется любой предоставленной возможностью, чтобы убежать или, по крайней мере, вызвать опустошение.
Жало боли потянуло глаза Люка к его лодыжкам, тех-дроиды использовали некоторое переносное устройство, чтобы запечатать вокруг каждой из них по металлическому тонкому кабелю, концы которого были уже закреплены петлей вокруг толстого столба.
"Они являются неразрушающимися", сказал Вэйдер без необходимости. "Ты мог бы, конечно, использовать Силу, чтобы сокрушить столб, но так как на нем держится крыша, я не советовал бы это."
Он смотрел в тишине в течение долгого времени на Люка - ждущий того, чего Люк не знал. Неспособный вызвать силу, чтобы даже говорить, он мог только смотреть в ответ, с открытой враждебностью в его глазах, со вздымающейся грудью, поскольку он все еще боролся за дыхание. Наконец, Вэйдер повернулся и ушел; тяжелая дверь двинулась, закрываясь; шипение герметичного замка сопровождалось звуком второй внешней двери, делающей то же самое с тяжелой, непроницаемой окончательностью.
Вейдер - ничего иного; никакой связи - не его .
Люк все еще не мог даже начать думать в тех терминах о нем - и становилось легче игнорировать это прямо сейчас. Он знал кем был Вэйдер, каков он был. И он знал точно его отношение к нему - врага к солдату, Империала к Мятежнику. Он не хотел, не нуждался изменять то восприятие.
Таким образом, сейчас, когда он неохотно признал знакомое чувство приближения к его камере, открывая немного глаза, он не двигался никак иначе - оставаясь на твердом полу, где он спал, лежащий на боку, чтобы не повреждать швы на спине, отвернувшись от входа.
Внешняя дверь заскрежетала, открываясь. За ней через несколько секунд следовала внутренняя. Тяжелые шаги прошли вперед, остановились.
Тишина, Люк вынуждал дыхание быть ровным, сжимая свою челюсть.
"Я знаю, что ты не спишь", наконец, сказал Вейдер тихим и спокойным тоном, но, тем не менее, прямолинейным и твердым.
"Оставь меня", сказал Люк, даже не поворачиваясь.
"Я желаю говорить с тобой", грохотал Вэйдер, как будто это было достаточной причиной, чтобы подчиниться.
"Я не желаю говорить с тобой."
"Тогда ты будешь слушать", сказал Вэйдер кратко.
Фактически имея небольшой выбор, Люк мучительно толкал себя вверх, опираясь плечом на толстый столб. Пока он делал это, кабели скрутились вокруг его лодыжек. Уничтожающая, ироническая ярость в голосе, когда он говорил, удивила даже его самого, "Прекрасно - начинай."
У Люка было мгновенное вознаграждение наблюдения замешательства Вэйдера, сомневающегося.
"Начинай", он пригласил снова через сжатые губы, "ты хочешь, чтобы я слушал - я слушаю."
"Ты не слушаешь", Вейдер сказал, немного качая своей головой, "Ты не намереваешься слушать что-либо, что я говорю."
"Ты закончил?"
Вэйдер ничего не ответил, просто смотрел на мальчика.
"Хорошо. Тогда оставь меня."
"Ты судишь меня, не зная факты."
"Нет, я сужу тебя на фактах", откусывал Люк, "я нахожусь в камере заключения, взятый против моего желания к Имперскому Центру. Человек, который поместил меня сюда, повредил моим друзьям ни по какой другой причине, кроме как привлечь мое внимание, и теперь намеревается предоставить меня и их человеку, который конечно убьет нас всех, когда я не буду делать то, что он просит. Человек, который поместил меня сюда, знает это так же как и я, и всё же та дверь остается заперта. Это - человек, которого я сужу."
"Ты настолько упрям", Вэйдер сказал, наконец, качая головой больше в расстройстве, чем в оппозиции.
"И ты являешься слепым", Люк обвинил гневно, "Преднамеренно так. Поскольку я не полагаю, что ты не можешь видеть то, что случится."
"Выбор того, что случится, является твоим."
"Я сделал свой выбор. Я сделал его несколько лет назад. Ничто из этого .", даже теперь он не мог принести себя, чтобы сказать это, ".не изменит его."
"Твой выбор был сделан без фактов."
Люк только отвел взгляд, качая головой. "У меня были те самые, что имели значение."
"Только для них."
"И я предполагаю, что ты дашь мне правду?", слова были едкими, перетянутыми неверием.
"Почему ты веришь, что я менее способен к этому, чем Оби-Ван?"
"Потому что я здесь", ответил Люк, недоверчивый, что Вэйдер мог даже спросить это, "В этом положении. Потому что мои друзья здесь ."
"Ты преуспел бы, чтобы забыть их. Они - ненужная слабость", Вэйдер знал мгновенно, что это было неправильной вещью, чтобы сказать мальчику, хотя и не делало это менее верным.
Люк стрелял в него недоверчивым, возмущенным взглядом.
"Император будет использовать их, чтобы управлять тобой. Именно поэтому они здесь."
"Тогда позволь им идти", это была полупросьба, полупроблема. Это был первый раз, когда он обращался к глазам своего отца.
"Я не могу."
Люк отвернулся, не удивленный. "Ты делаешь все, что он говорит тебе?"
"Ты не знаешь его", тон голоса Вэйдера раскрывал немного, но в течение момента - только момента - глаза Люка смягчились кое к чему более сострадательному. Затем он мигнул и отвернулся, протирая устало виски.
"Что ж, я собираюсь", сказал он истощенно, c очевидным расстройством в словах.
"Это не должно быть так. Предложение, которое я сделал на Беспине, остается - будет всегда оставаться. Я могу учить тебя, показать тебе могущество, которое сделает тебя неуязвимым. Люк, у тебя есть сила разрушить его."
"Как ты можешь знать?", голос его был уставшим и освобождающим.
"Потому что я знаю кто ты. Я знаю, кем ты являешься - правду. Тебе показали только часть того, на что ты способен - по их собственному выбору. Я знаю твои способности . твои возможности. Они могли только преподавать тебе умение, потому что это все, что они знают. Я могу показать тебе мастерство."
"Чтобы сделать что? Реализовать твои амбиции?", Люк бросил вызов.
"Реализовать свой собственный потенциал", возразил Вейдер.
"Потому что это удовлетворяет тебе."
Вэйдер затих снова. Если бы мальчик смягчился, хотя бы немного - если бы он только открыл свой ум к возможности, что Кеноби ошибался и прав был Вейдер. Как он мог объяснить, как мог он заставить мальчика понять?
"Люк - ты не похож на них. Мы не похожи на них." Мальчик оставался неподвижным, упрямо отвернув лицо.
"Пойми то, кем ты являешься - узнай то, к чему ты способен, твое происхождение, твою кровную линию. Я могу дать тебе это знание, раскрыть твой врожденный потенциал."
"Зачем?"
То одно слово, сказанное так спокойно, без любого следа враждебности, остановило Вэйдера мертвым.
"Разве ты не хочешь знать, кто ты?", Вейдер спросил недоверчиво, в искреннем замешательстве.
Конечно, это было то, что хотел мальчик. Сталкиваясь с проблеском действительности после стольких лет лжи, как он мог не хотеть все это? Каждую истину, что удерживали от него - каждый факт. Но мальчик помотал своей головой в покорном отказе.
"Я жил так долго без твоей 'правды'. В любом случае я буду мертв скоро. Чтобы это имело значение", Люк был искренне освобождающим, гнев уменьшился теперь и был заменен пустой горечью, утомленным принятим, что он никогда не будет знать реальную правду - не пока им стремятся управлять. Так или иначе, правда была слишком тяжелой - слишком заслуживающей осуждения. Особенно теперь, из этого источника. Он не хотел ничего больше - не мог взять больше. Он устал и был разбит, и душа, и тело.
Однако Вэйдер нажимал - как будто он предлагал некоторый подарок, не осуждая при этом Люка Темноте. "Ты должен знать, кто ты. Твое наследие - твое неотъемлемое право."
Вэйдер выдержал проницательный, пристальный взгляд сына, когда тот повернулся к нему. Светло-голубые глаза, такие же, как его собственные. Обеспокоенные и потерянные и глубоко удрученные. Такие же, как его собственные .
Действительно ли это было ценой могущества? Действительно ли это было истинным наследием Скайвокеров - они были все прокляты к жизни страдания и горя?
"Я действительно не забочусь", Люк шептал тихим, побежденным тоном, более заслуживающим осуждения, чем любой предыдущий гнев, "Пожалуйста, оставь меня."
И это было оно - против этого решительного, определенного отказа, что могло еще там быть сказано?
Вэйдер направился, чтобы уйти, задерживаясь у тяжелой двери.
Обернувшись, он опустил к своим ногам маленький - размером с ладонь - холо-проектор. Тот загремел о твердый пол, катясь к остановке. Ни один не смотрел на него.
"Твоя мать", сказал Вейдер просто, затем повернулся и вышел без дальнейшего комментария.

Буду на них со сном драться.

Я люблю спать. И готовить. По отдельности. Совмещение этих двух родов деятельности приводит к разрушениям, причем не только моей психики.
В прошлый раз я с лопаткой в руке и спичками в глазах в 2 часа ночи обмазывала глазурью торт. Готовила с полуночи, обмазывала до трех утра. Понимаете, обычно этот торт готовится час, не считая времени выпекания. А тут час обмазывала. В результате тарелка глазурью приросла к столу, шоколадные бабочки мутировали в обкуренных птеродактилей, а кухня своим постапокалиптическим состоянием поставила на место Батыя и Чингиз-хана с их дилетантскими погромами.
В другой раз я отдекорировала пол, столы, стены и полки сливочно-вишневой палитрой в духе абстракционизма. Сливки и вишня, соединенные и вздрюченные на запредельной скорости в миксере, который какая-то сонная рожа не сподобилась закрыть крышкой, отставляют весьма затейливые узоры. Их даже можно рассматривать с дивана. С него кстати открывается еще волшебный вид на брызги шампанского на обоях. Но это другая история.
Сегодня я сумела себя остановить. Потому что была не ДО недосыпа, а ПОСЛЕ. Хотя жидкая субстанция из сметаны и сахара очень настаивала на том, что она крем. Не иначе как хотела долететь до потолка под речитатив "ептвоюмать-какогохрена-тысука-невзбиваешься-выкинунах". По-моему, это была генномодифицированная сметана, потому что от нее бессильно заскулил и уполз в угол миксер, взбивающий сливки до состояния масла. Вечером буду его успокаивать.
А еще надо спичек купить, дома закончились. Лучше походных. Буду на них со сном драться. На кону два рулета, недоиспорченный торт, два шматка мяса и таз профитролей.
Ради такого можно потом и обои переклеить, я считаю.