среда, 19 августа 2009 г.

Люк был разбужен от прерывистого, тревожного сна осознанием того, кто был рядом.

Люк был разбужен от прерывистого, тревожного сна осознанием того, кто был рядом.

Он провел ночь в камере заключения, куда накануне притащил его Вэйдер после того, как он сделал свою вторую попытку покинуть мед-центр, спустя только день после первой.

К тому времени, когда Вэйдер прибыл, он уже был вынужден остановиться, штурмовики впереди и позади него, но на сей раз, он добрался намного дальше внутрь корабля. Все еще медленный и тяжело дышащий, все еще слабый, но бодрствующий и достаточно осведомленный, чтобы найти его ориентиры и выяснить где точно он был относительно того куда он должен был добраться - и что еще более важно - как туда добраться. В следующий раз.

Вэйдер прибыл, кипя, шагая к Люку, прислонившемуся слабо к стене для поддержки, хватая его за руку, поворачивая и таща по коридору. У Люка уже не было никакой силы, чтобы сопротивляться - выкрикнуть или вырваться, пока Вейдер полутащил, полувел его в упорном захвате через Разрушитель в сопровождении значительного количества штурмовиков позади, судя по звуку их ботинок. Вся его энергия уходила, чтобы просто остаться на ногах.

Все еще в одних белых медицинских брюках, босой, он был фактически брошен в маленькую, пустую камеру, чьей единственной достойной внимания особенностью был находящийся в центре огромный толстый столб, идущий от пола до потолка. Полупадая в обморок в истощении от принудительного марша, с затуманенным взором и вздымавшейся грудью, он неопределенно знал о технических дроидах, собравшихся вокруг него, когда он рухнул вниз рядом со столбом, изо всех сил пытаясь найти силы, чтобы встать снова.

"Если ты действуешь, как заключенный здесь, ты будешь рассматриваться, как таковой." Наконец обвинил Вейдер в расстройстве и раздражении, обрезающих его слова.

Скрыто Люк задавался вопросом - а что думал Вэйдер о том, кем он был?

Он был солдатом Мятежником, удерживавшимся пленником Империи, и он воспользуется любой предоставленной возможностью, чтобы убежать или, по крайней мере, вызвать опустошение.

Жало боли потянуло глаза Люка к его лодыжкам, тех-дроиды использовали некоторое переносное устройство, чтобы запечатать вокруг каждой из них по металлическому тонкому кабелю, концы которого были уже закреплены петлей вокруг толстого столба.

"Они являются неразрушающимися", сказал Вэйдер без необходимости. "Ты мог бы, конечно, использовать Силу, чтобы сокрушить столб, но так как на нем держится крыша, я не советовал бы это."

Он смотрел в тишине в течение долгого времени на Люка - ждущий того, чего Люк не знал. Неспособный вызвать силу, чтобы даже говорить, он мог только смотреть в ответ, с открытой враждебностью в его глазах, со вздымающейся грудью, поскольку он все еще боролся за дыхание. Наконец, Вэйдер повернулся и ушел; тяжелая дверь двинулась, закрываясь; шипение герметичного замка сопровождалось звуком второй внешней двери, делающей то же самое с тяжелой, непроницаемой окончательностью.

Вейдер - ничего иного; никакой связи - не его .

Люк все еще не мог даже начать думать в тех терминах о нем - и становилось легче игнорировать это прямо сейчас. Он знал кем был Вэйдер, каков он был. И он знал точно его отношение к нему - врага к солдату, Империала к Мятежнику. Он не хотел, не нуждался изменять то восприятие.

Таким образом, сейчас, когда он неохотно признал знакомое чувство приближения к его камере, открывая немного глаза, он не двигался никак иначе - оставаясь на твердом полу, где он спал, лежащий на боку, чтобы не повреждать швы на спине, отвернувшись от входа.

Внешняя дверь заскрежетала, открываясь. За ней через несколько секунд следовала внутренняя. Тяжелые шаги прошли вперед, остановились.

Тишина, Люк вынуждал дыхание быть ровным, сжимая свою челюсть.

"Я знаю, что ты не спишь", наконец, сказал Вейдер тихим и спокойным тоном, но, тем не менее, прямолинейным и твердым.

"Оставь меня", сказал Люк, даже не поворачиваясь.

"Я желаю говорить с тобой", грохотал Вэйдер, как будто это было достаточной причиной, чтобы подчиниться.

"Я не желаю говорить с тобой."

"Тогда ты будешь слушать", сказал Вэйдер кратко.

Фактически имея небольшой выбор, Люк мучительно толкал себя вверх, опираясь плечом на толстый столб. Пока он делал это, кабели скрутились вокруг его лодыжек. Уничтожающая, ироническая ярость в голосе, когда он говорил, удивила даже его самого, "Прекрасно - начинай."

У Люка было мгновенное вознаграждение наблюдения замешательства Вэйдера, сомневающегося.

"Начинай", он пригласил снова через сжатые губы, "ты хочешь, чтобы я слушал - я слушаю."

"Ты не слушаешь", Вейдер сказал, немного качая своей головой, "Ты не намереваешься слушать что-либо, что я говорю."

"Ты закончил?"

Вэйдер ничего не ответил, просто смотрел на мальчика.

"Хорошо. Тогда оставь меня."

"Ты судишь меня, не зная факты."

"Нет, я сужу тебя на фактах", откусывал Люк, "я нахожусь в камере заключения, взятый против моего желания к Имперскому Центру. Человек, который поместил меня сюда, повредил моим друзьям ни по какой другой причине, кроме как привлечь мое внимание, и теперь намеревается предоставить меня и их человеку, который конечно убьет нас всех, когда я не буду делать то, что он просит. Человек, который поместил меня сюда, знает это так же как и я, и всё же та дверь остается заперта. Это - человек, которого я сужу."

"Ты настолько упрям", Вэйдер сказал, наконец, качая головой больше в расстройстве, чем в оппозиции.

"И ты являешься слепым", Люк обвинил гневно, "Преднамеренно так. Поскольку я не полагаю, что ты не можешь видеть то, что случится."

"Выбор того, что случится, является твоим."

"Я сделал свой выбор. Я сделал его несколько лет назад. Ничто из этого .", даже теперь он не мог принести себя, чтобы сказать это, ".не изменит его."

"Твой выбор был сделан без фактов."

Люк только отвел взгляд, качая головой. "У меня были те самые, что имели значение."

"Только для них."

"И я предполагаю, что ты дашь мне правду?", слова были едкими, перетянутыми неверием.

"Почему ты веришь, что я менее способен к этому, чем Оби-Ван?"

"Потому что я здесь", ответил Люк, недоверчивый, что Вэйдер мог даже спросить это, "В этом положении. Потому что мои друзья здесь ."

"Ты преуспел бы, чтобы забыть их. Они - ненужная слабость", Вэйдер знал мгновенно, что это было неправильной вещью, чтобы сказать мальчику, хотя и не делало это менее верным.

Люк стрелял в него недоверчивым, возмущенным взглядом.

"Император будет использовать их, чтобы управлять тобой. Именно поэтому они здесь."

"Тогда позволь им идти", это была полупросьба, полупроблема. Это был первый раз, когда он обращался к глазам своего отца.

"Я не могу."

Люк отвернулся, не удивленный. "Ты делаешь все, что он говорит тебе?"

"Ты не знаешь его", тон голоса Вэйдера раскрывал немного, но в течение момента - только момента - глаза Люка смягчились кое к чему более сострадательному. Затем он мигнул и отвернулся, протирая устало виски.

"Что ж, я собираюсь", сказал он истощенно, c очевидным расстройством в словах.

"Это не должно быть так. Предложение, которое я сделал на Беспине, остается - будет всегда оставаться. Я могу учить тебя, показать тебе могущество, которое сделает тебя неуязвимым. Люк, у тебя есть сила разрушить его."

"Как ты можешь знать?", голос его был уставшим и освобождающим.

"Потому что я знаю кто ты. Я знаю, кем ты являешься - правду. Тебе показали только часть того, на что ты способен - по их собственному выбору. Я знаю твои способности . твои возможности. Они могли только преподавать тебе умение, потому что это все, что они знают. Я могу показать тебе мастерство."

"Чтобы сделать что? Реализовать твои амбиции?", Люк бросил вызов.

"Реализовать свой собственный потенциал", возразил Вейдер.

"Потому что это удовлетворяет тебе."

Вэйдер затих снова. Если бы мальчик смягчился, хотя бы немного - если бы он только открыл свой ум к возможности, что Кеноби ошибался и прав был Вейдер. Как он мог объяснить, как мог он заставить мальчика понять?

"Люк - ты не похож на них. Мы не похожи на них." Мальчик оставался неподвижным, упрямо отвернув лицо.

"Пойми то, кем ты являешься - узнай то, к чему ты способен, твое происхождение, твою кровную линию. Я могу дать тебе это знание, раскрыть твой врожденный потенциал."

"Зачем?"

То одно слово, сказанное так спокойно, без любого следа враждебности, остановило Вэйдера мертвым.

"Разве ты не хочешь знать, кто ты?", Вейдер спросил недоверчиво, в искреннем замешательстве.

Конечно, это было то, что хотел мальчик. Сталкиваясь с проблеском действительности после стольких лет лжи, как он мог не хотеть все это? Каждую истину, что удерживали от него - каждый факт. Но мальчик помотал своей головой в покорном отказе.

"Я жил так долго без твоей 'правды'. В любом случае я буду мертв скоро. Чтобы это имело значение", Люк был искренне освобождающим, гнев уменьшился теперь и был заменен пустой горечью, утомленным принятим, что он никогда не будет знать реальную правду - не пока им стремятся управлять. Так или иначе, правда была слишком тяжелой - слишком заслуживающей осуждения. Особенно теперь, из этого источника. Он не хотел ничего больше - не мог взять больше. Он устал и был разбит, и душа, и тело.

Однако Вэйдер нажимал - как будто он предлагал некоторый подарок, не осуждая при этом Люка Темноте. "Ты должен знать, кто ты. Твое наследие - твое неотъемлемое право."

Вэйдер выдержал проницательный, пристальный взгляд сына, когда тот повернулся к нему. Светло-голубые глаза, такие же, как его собственные. Обеспокоенные и потерянные и глубоко удрученные. Такие же, как его собственные .

Действительно ли это было ценой могущества? Действительно ли это было истинным наследием Скайвокеров - они были все прокляты к жизни страдания и горя?

"Я действительно не забочусь", Люк шептал тихим, побежденным тоном, более заслуживающим осуждения, чем любой предыдущий гнев, "Пожалуйста, оставь меня."

И это было оно - против этого решительного, определенного отказа, что могло еще там быть сказано?

Вэйдер направился, чтобы уйти, задерживаясь у тяжелой двери.

Обернувшись, он опустил к своим ногам маленький - размером с ладонь - холо-проектор. Тот загремел о твердый пол, катясь к остановке. Ни один не смотрел на него.

"Твоя мать", сказал Вейдер просто, затем повернулся и вышел без дальнейшего комментария.

Комментариев нет:

Отправить комментарий